Только благодаря телевидению нет-нет, да и увидим мы его лицо на экране. Белозубая улыбка, чубчик. Петя Алейников, Петр Мартынович — знаменитый киногерой прошлого века. Он был вечным младшим сыном, самым любимым непутевым отроком, которому прощают все.
Алейников из беспризорников, из шпаны, из попрошаек. Рано осиротел, ушел из дома, пустился в бега. Каким-то чудом в школе-интернате встретил киномеханика, пристрастившего проблемного пацана к таинственному Великому немому. Теперь Петруша не представлял свою жизнь без кино, и учеба в Ленинградском институте сценических искусств на отделении кино — логичное продолжение жизненного пути.
Он учился у Сергея Герасимова — одного из лидеров советского кинематографа. Он играл у Герасимова в первых, еще немых фильмах. Он на пару с Герасимовым влюбился в молоденькую актрису Тамару Макарову, но та, моментально почувствовав, кто из двоих солиднее и перспективнее, предпочла Сергея Аполлинарьевича. С ним и прожила долгие годы в жизни и в кино, играя все главные роли в его фильмах и став той самой Тамарой Федоровной Макаровой, которую уважали и побаивались многие.
А что Алейников? Алейников сильно переживал любовную неудачу и даже запил. В будущем запои станут обычным его состоянием, но тогда по молодости он как-то легко преодолевал кризисы и вскоре сыграл у того же Герасимова рядом с той же Макаровой роль, которая сделала его знаменитым, — поваренка Молибогу в картине «Семеро смелых». Этот поваренок-нахаленок покорил зрителей, Алейников моментально вышел в первые актеры страны.
Во всех фильмах, во всех ролях — и в «Большой жизни», и в «Комсомольске», и в «Трактористах» — он играл, по сути, одну роль — самого себя. На него смотрели и не могли насмотреться — на его лукавство и бесшабашность, отчаянный и юморной характер, восхищались его простотой и умением легко выдать какой-нибудь «кандибобер», запоминавшийся на десятилетия. Как он пел в «Трактористах»: «Здравствуй, милая моя, я тебя дождался!» Уникально пел. Его пытались копировать — не получалось.
Фамилия его уже никому не была нужна. Все звали его Ваня Курский — по имени героя из «Большой жизни». На экранах жизнь его была большой, а на самом деле разной. Он был совершенно неофициальным человеком, его никто и никогда особо не отмечал, не чествовал, не одаривал почетными званиями и наградами. Он мог напиться вмертвую и не один раз это проделывал, режиссер Иван Пырьев даже грозился отстранить его от работы в «Трактористах», если он не прекратит закладывать за воротник. Мог, выражая несогласие с примитивным постановщиком, снять прилюдно брюки и заявить: «Вот вы кто, а не режиссер!» (этот случай произошел во время съемок фильма «Случай в вулкане» в одном из номеров ялтинской гостиницы).
Он мучительно пытался вырваться из жизненного однообразия, пытался сломать свой образ, рабом которого стал. Даже Ивана-дурака, которого он сыграл в «Коньке-Горбунке», все по привычке звали Ваней Курским. Алейников бросил вызов приклеившемуся к нему имиджу своего в доску парня и сыграл в кино не кого-нибудь, а Александра Сергеевича Пушкина в картине «Глинка».
Это был оглушительный провал! Зрители в зале просто хохотали, когда их Ваня Курский появлялся в кадре курчавым и начинал изображать великого поэта. Времена, когда кто угодно может играть кого угодно, были еще впереди.
Как и всякий типажный артист, он не нашел себя в пожилом возрасте. Снимался все меньше и меньше, все больше в эпизодах, продолжал пить, буянить, подводить съемочные группы. Стал выезжать с концертными бригадами, на афишах крупными буквами писали: «Петр Алейников», и народ по привычке шел и дарил ему аплодисменты, гром оваций, другие артисты, принимавшие участие в концерте, не получали и десятой доли этого успеха. Он становился неудачником. Многие так называемые друзья отвернулись от него. Он был пронзительно одинок, часто бродил по московскому зоопарку, кормил там волка по кличке Норик, и однажды после очередного брошенного в клетку куска хлеба Норик подошел совсем близко и лизнул Алейникова в лицо — лизнул одинокого волка из актерской стаи, постаревшего, никому не нужного…
Он пил и болел, болел и пил, жил у чужих людей, многие не узнавали в нем когда-то беззаботно красивого Петра Алейникова. Незадолго до смерти снялся в фильме с символичным для него названием «Утоление жажды». В этой картине это был он и не он, жалкий какой-то, совсем не похожий на веселого парня, которого когда-то самозабвенно любила огромная страна.
