Многочисленные вариации на тему «принц и нищий», где один условный герой - богатей, сноб и аристократ - меняется местами с другим - едва ли не люмпеном и этаким рубахой-парнем, и оба они - о, чудо! - счастливы и везде в своей тарелке, давно уже не в тренде. Причем, очевидно, все больше по причине медицинской: выставляемый ими диагноз заведомо ложен, беспочвенно оптимистичен, а потому - совершенно бесполезен, словно сахарный сироп, прописываемый дурнем-эскулапом от запущенного геморроя.
Реальная жизнь (не та, впрочем, о которой поет Вера Брежнева) все расставила по своим местам. Какие там «везде в своей тарелке»! Расслоение общества с космической скоростью делает представителей разных социальных слоев едва ли не разными биологическими организмами - с заметно различающимися потребностями, внешними признаками, интересами и способом поиска половых партнеров.
Препарировать это явление - куда интереснее, чем сочинять очередную сказочку.
Авдотья Смирнова поняла это уже несколько лет назад, сняв «Два дня». «Кококо» - новое и, по мнению многих, еще более удачное исследование в данном направлении.
Сценарий выписывался тщательно, прогибая историю под нужды режиссерского замысла. Сначала все планировалось как вроде бы драма, следом обросло налетом комедийности, результатом чего стал весьма заметный эффект «жизненности», в котором от слез до хохота расстояние куда более близкое, чем от ненависти до любви, а вода и пламень сходятся немного чаще, чем Галкин с Пугачевой.
Какие там принцы и нищие! Две вполне себе здоровенные бабы, но словно бы слепленные из совершенно разного теста. У одной - оборудованная под жилье и доставшаяся в наследство от отца-художника огромная мастерская в центре Питера, с утра - работа в Музее этнографии, вечером - новости по Рен-ТВ, а по выходным - участие в митингах таких же, как она, интеллигентов, и секс с бывшим мужем - научным работником среднего звена. Ах, да - и еще дурацкая шляпка-кастрюлька на голове! Другая - провинциалка. Хабалка, чего уж там. Поездка в отпуск в Санкт-Петербург для нее - не экскурсии по эрмитажам-петергофам-кунсткамерам, а куда как более насущные водка, вечеринки и авантюры. Что между ними общего? А, по большому-то счету, ничего!
Но вот - садятся в один поезд, размещаются в одном купе, рядышком засыпают, а на утро обе остаются без вещей и денег. Ограбление. Типичная картинка. А следом, конечно же, и стражи порядка, и тут же прозвучавшие обвинения в адрес той - второй и хабалистой, и возмущение другой, интеллигентной, не привыкшей к такой несправедливости, и типично интеллигентское бессмысленное и беспощадное чувство вины, и желание загладить его, и приглашение пожить в квартирке-мастерской, и возникшие странные отношения - дружба не дружба, приятельство не приятельство, симбиоз не симбиоз. Этакая наглядная вариация на тему взаимного интереса и взаимной же невозможности слияния интеллигенции и народа - двух сторон одной неуклюжей медали по имени Россия.
«Это история любви двух душ. Я страшно рада, что это не история мужчины и женщины; здесь нет эротического пыла, все страсти кипят исключительно в душе. Но души не имеют пола (или имеют оба пола), поэтому мне страшно интересно наблюдать, в каких ситуациях одна становится опорой для другой, а в каких - наоборот, в каких каждая из них берет ответственность за другую, ведь они постоянно меняются ролями» - делилась Авдотья Смирнова своей программой-минимум.
Программа-максимум звучала так: «Меня волнует, что между социальными стратами в России остается все меньше и меньше способов коммуникации. Разные страты фактически разговаривают на разных языках в буквальном смысле, и это странное явление, негативное. Мы одна страна, один народ, но внутри нас существует чудовищный разлад. Мне хотелось столкнуть два мира, хотелось важно показать две глубоко национальных души. Ни одна, ни вторая не сброшены с Марса, они есть плоть от плоти страны, культуры, но их жизнь начиналась по-разному. Когда страна расползается (а она расползается) - расползается само понятие нации, нас все меньше и меньше объединяет что-либо. И тогда только сильные чувства, вспыхивающие у людей из разных миров друг к другу, заставляют проявить проблему коммуникации. И такие чувства возможны, можно сказать, что любой взрослый человек их переживает».
Ко всему вышеперечисленном стоит добавить совсем немного.
Роли героинь писались специально под двух любимых актрис Смирновой - Анну Михалкову (уже сыгравшую главную (и, во многом, похожую) роль в другом проекте Авдотьи - фильме «Связь) и Яну Троянову (почти что гениально сыгравшую провинциальное трогательное чудовище в картине «Волчок»). И обе они как нельзя лучше вписались в нужные образы.
Аня и Яна... Такова и есть, собственно, нынешняя Россия - страна-загадка, страна-перевертыш, страна палиндром.
