Лестница к славе бела,
Знаменита.
А море бликует.
Что ему-то людские дела –
Солью сущности существует.
Город лёгок и город красив –
Много лестниц, проулков…
А пальмы –
Отрицание перспектив:
Всё прекрасно, все беды отпали…
Снег стар, как город Верея,
А город мал, весьма уютен.
Уют в домишках абсолютен –
Всего предполагаю я.
Вот колокольный резкий взмыв –
Сквозящий, в чём-то акварельный.
Священник сердцем беззатейный
Едва ли ждущий перспектив.
Снег стар, как город Верея –
Своею сутью стар, как время.
Заборы вижу я – но я
Ем наблюденья, как варенье.
Иду себе и снег мешу –
Ни от кого я не завишу.
Да не завишу, не спешу,
И снег предельно чётко вижу.
Ульма свиток выписан уютом.
Главный же собор огнём цветёт.
И каким пойти, пойми, маршрутом
К Богу, что в разверстой бездне ждёт.
Ульм старинный, путаный, мощённый.
Арок смотрят крупные глаза.
Современностью закрепощённый
Так, что сущности его понять нельзя…
Луноглазую корову объезжает
Битый Форд годов пятидесятых.
Небо сгустком сини поражает,
Будь ты сам туристом из завзятых.
Возле храма стайка женщин. В храме
Возлежит весьма массивный Будда.
Город же велик… С его садами,
Всей начинкой.
Этот город – чудо.
Вот национальные одежды,
Вот и европейские костюмы.
Три звезды отель… Проулок нежно
Высветляет, попетлявши, думы.
Сколь контрастно, столь и интересно
Жизнь дана, густеющая в зданьях.
Всё равно чужая жизнь – как бездна.
А нуждается своя ли в оправданьях?
Лабиринты Лавры велики.
Городских щедрот прельщает роскошь.
Неба ныне облачная роспись
Изменяет светопись реки.
То ли по Крещатику пройди,
Где ленивые резные тени.
То ли суть былого ощути,
Храма робко перечтя ступени.
Киев старины и высоты,
Современный интересен мало.
Дух истории познать стремишься ты –
Ощутить на вкус былого мясо.