* * *
В Рейкьявике движенье утром
Течёт в спокойной синеве.
Жизнь не представится абсурдом –
Как мнится мне порой в Москве.
Исландия – волшебный остров:
Весь в отзвуках отменных саг,
Крепки, как соль. Копьё столь остро,
Что будет им повержен враг.
Долблённые ладьи – куда вы?
Рейкьявик утренний хорош –
Былого столь забывший главы,
Живёт реальностью. Ну что ж…
Храм лютеранский возникает –
Строг ясной белизною он.
И ничего не объясняет
Нам синий-синий небосклон.
Лежит под сливою Ли Бо –
Чуть пьяный, песню напевает.
Его счастливое лицо
Сухою желтизной мерцает.
А император соловья –
Механик был искусен очень –
День целый слушает… А я
В имперские взираю очи.
Велик и странен мне Китай –
Как время понимают в оном?
«Сегодня» и былого край
Даны в сближении законном.
Есть небо. Но понятье Бог
Отсутствует. Есть только небо.
И храм его велик и строк,
Взирать возможно только немо.
И бесконечная стена
Сереет, изгибаясь мощно.
Такая в мире лишь одна.
Милей бамбуковая роща.
Ленивы панды, а бамбук
Им вести сообщает тихо.
Кунг-фу мой занимался друг,
Работая ногами лихо.
Иероглифики леса –
И мудрость вряд ли обветшает.
Слышны ль поэтов голоса?
Ли Бо вновь песню напевает.
Китай! Всего довольно в нём…
Я в тыщу ли прошёл дорогу.
Мой бедный ум прожжён огнём,
И приближаюсь я к итогу.
Пруд с карпами и тишина,
Стрекозка каплей слюдяною…
Китай из тайного зерна
Пророс к нам вестью мировою.