В России уже который год две новые беды: прекрасные урожаи зерна и неуклонное снижение потребления хлеба. Элеваторы лопаются от запасов, правительство ломает голову, кому бы еще продать лишние тысячи тонн зерна из интервенционного фонда, и просит хозяйства сеять что-нибудь другое. Казалось бы, хлебопекарная промышленность должна переживать расцвет. В стране, где "хлеб – всему голова", его наконец-то стало досыта. Увы, все чаще люди жалуются на качество хлеба. А уж цена в 50 руб. за небольшую булку выглядит совсем несуразной.
...Папа меня убил бы, думала я, выкидывая очередной чуть начатый батон. Выросший на военной пайке, он не позволял выкинуть ни крошки. Подсохший хлеб шел на гренки, перемалывался в панировочные сухари. Но я выбрасываю хлеб не потому, что ленюсь его использовать или не могу рассчитать необходимое количество. Просто хлеб, который мы покупаем, имеет два отличительных признака: он продается слишком большими порциями и не черствеет.
Вместо того чтобы высохнуть, как и положено хлебу, в течение трех – пяти дней, нынешние батоны умудряются либо сохранять удивительную свежесть месяцами (становится страшно от мыслей о том, на какой химии они обрели подобное бессмертие), либо покрываются плесенью уже на второй день. Если попросить работников хлебопекарной промышленности дать ответ на эту загадку, они начнут многословно описывать проблемы с наличием муки нужного качества и рассказывать, что хлеб в России – продукт социальный, дешевый, а это не дает нужной прибыли. Но в стране высокие урожаи зерна уже несколько лет. В таких условиях плохое качество муки – это уже либо издевательство, либо полная разруха мукомольной отрасли, не способной поставить современное оборудование.
А вот с ценой сложнее. Дело в том, что в развитых странах (и даже во многих аграрных) правительство дотирует фермеров, позволяя при этом ценам на рынке опускаться. У нас хлеборобам достаются только субсидии на кредиты, а цены государство держит, скупая с рынка излишки зерна. Которое сейчас гниет в элеваторах.
И все же хлебопекарное дело – далеко не малоприбыльное. Это показывает и появление мини-пекарен, которые в какой-то момент в Москве расплодились как грибы после дождя. Правда, исчезли они так же быстро: претензии были и у санврачей, и у пожарных, и даже в плане безопасности: было решено, что киоски у метро ее снижают. Учитывая, что арендная плата на бойких местах делает их почти золотыми, не удивительно, что торговать обычным хлебом у станций метро невыгодно. Недолго живут и появляющиеся время от времени "элитные" пекарни, где крошечный батон хлеба дешевле 30 руб. не опускается. Самыми жизнестойкими оказались собственные пекарни крупных торговых сетей. Однако супер- и гипермаркеты стоят не в каждом дворе. А хлеб, как уже было сказано, должен черстветь на третий – пятый день. То есть покупать его надо два, а то и три раза в неделю. Многие ли могут сделать это после работы?
С учетом того, что средняя семья состоит из трех человек, два из которых работают, а третий ходит в детсад, школу или институт, не трудно подсчитать, что буханки при этом должны быть вполовину меньше сегодняшнего стандарта. Но в последнее время я стала замечать увеличение хлебных караваев, и при этом довольно редко можно найти магазин, в котором вам отрежут половину или четверть батона. Возможно потому, что "дутый" хлеб практически невозможно резать: вначале он крошится и ломается, а потом становится почти резиновым. Исключение составляют батоны с хлебозаводов – но и они теперь продаются, как правило, упакованными в целлофан и не режутся.
Вот и получается, что моя маленькая работающая семья покупает в выходные дорогой хлеб в превышающем наши потребности количестве, затем большая часть его стремительно плесневеет, отправляется в мусорное ведро – и с середины недели мы сидим без хлеба, потому что купить его после работы ни у офиса, ни у метро, ни у дома невозможно. Можно купить пиво, жвачку, сигареты, диски, но не хлеб.
"А что ты хочешь: в отрасли мастеров больше нет. Старики умерли, а молодые еще в брежневское время в хлебопеки не шли – это после войны профессия была престижной", – сказал мне хозяин небольшой пекарни в российской глубинке. Хотя сам-то дело не бросает, и хотя в пекарне его работают сплошь гастарбайтеры, за хлебом сюда съезжается народ издалека. Купила его и я – три увесистых каравая. Свежими они были изумительно вкусны и пахли – я уже и забыла, что настоящий хлеб пахуч, – а с течением времени нормально черствели, превращаясь в сухари, гренки, шарлотку с яблоками. Кстати, стоит такой хлеб вовсе не дорого: 32 руб. за килограммовый каравай. Этих денег хозяину пекарни явно хватает, судя по дорогой машине и крепкому дому. Значит, можно еще печь настоящий хлеб? Почему же он исчез с наших прилавков? И почему исчезают сами прилавки?
