Даже в XXI веке множество людей чувствуют козни дьявола, предаются апокалиптическим видениям, истово верят в пророчества о скором конце света, сталкиваются с загадочными и необъяснимыми феноменами. Чуть ли не каждый день в ту или иную церковь приходит очередной несчастный, чтобы пожаловаться «на темные силы, которые его злобно гнетут».
Такой всплеск кошмарных видений и фантазий вполне объясним. Факт встречи нового тысячелетия пошатнул многие слабые умы, подорвав душевное здоровье людей впечатлительных и нестойких.
Впрочем, вера в зло и его неистребимую силу стара как мир. Это один из тех первородных страхов, что издревле преследуют человечество. Сколько люди себя помнят, они всегда приписывали вину за природные катастрофы, болезни, нищету, смерть всевозможным демонам, бесам и другим посланникам зла.
В Древнем Египте боялись Сета — бога-убийцу, носившего в себе злое начало.
Сет
Греки считали воплощением сил зла Тифона — ужасного сына земли Геи и Тартара. Ноги ему заменяли кольца змей. Туловище покрывали перья, а венчали презренное тело сотни драконьих голов. Тифон породил многих чудовищ: лернейскую гидру, химеру, адского пса Кербера и губителя путников — Сфинкса. Тысячи лет люди страдали от подобных тварей и тысячи лет пытались победить их.
Если уж демоны, бесы, дьявол приходят в этот мир, этих врагов рода людского надо учиться изгонять. Так возник экзорцизм (от греческого слова exorkizen — заклинать) — искусство справляться с нечистой силой. Почти все мировые религии знали, какими способами можно призвать злых духов или, наоборот, отогнать их.
Люди, умеющие изгонять дьявола, расколдовывать бедняг, одержимых им, или жилища, в которые он вселился, по-прежнему в чести и сейчас. Как бы ни усложнялась культура, на ее передней линии, по мнению многих обывателей, все те же фигуры: дьявол и человек, ведущие неустанное сражение друг с другом.
В Библии дьявол предстает перед родом людским, едва тот был сотворен. Именно он в образе змея, что «был хитрее всех зверей полевых», убедил Еву, а через нее и Адама съесть запретный плод с древа познания добра и зла. Итоги дегустации известны всем: Адам и Ева были с позором изгнаны из рая. Так, по мнению христиан, в мир был принесен первородный грех.
С тех пор для любого верующего нет ненавистнее фигуры, чем дьявол — «подстрекатель» и «наушник», «противоречащий» и «препятствующий», «противник в суде, в споре и на войне», «враг рода человеческого». Он ссорит людей, вредит им и подбивает их творить зло.
Искушал и соблазнял он даже Иисуса Христа. Один из апостолов — Иуда, по прозванию Искариот, предавший Христа, был одержим дьяволом, или (по-древнееврейски) сатаной. «Вошел же сатана в Иуду»— так подметил один из евангелистов (Лук. 22:3).
Средневековые богословы изощряются в описании дьявола и бесов, а также козней, учиняемых ими против нестойких людских душ. Не случайно уже первые христиане пытаются защититься от этой мрачной напасти.
Врагов они видят всюду. Так, один из апологетов христианства Татиан (родился около 120—130 годов) объявляет орудием дьявола всю классическую культуру. Сторонники веры твердят, что каждый человек от рождения одержим дьяволом и его приспешниками. Поэтому перед крещением надо очистить и душу, и тело новообращаемого от злых сил, дотоле игравших им. Таинство крещения — первое христианское таинство — надлежало принять в чистоте. Ему предшествовала длительная проверка.
Когда намечены были те, кто должен получить крещение, жизнь их тщательно и пристрастно изучали. На избранных людей епископ ежедневно возлагал руку и произносил заклинания от нечисти. Лишь убедившись, что человек чист, его допускали к крещению. Накануне этого важнейшего события в жизни каждого христианина епископ вновь возлагал руки на людей, готовых принять веру, и приказывал всякому чуждому духу удалиться от них и более никогда не возвращаться.
После заклинания он дул им в лицо, крестил лоб, уши, ноздри и, наконец, призывал их встать с колен. Всю ночь люди не Смыкали глаз, ожидая крещения и боясь в телесной слабости вновь впустить в себя бесов. Так было в первые века христианства, пока эта религия не стала еще официальным вероисповеданием Римской империи. Позднее «профилактика» сменилась самым жестоким «хирургическим лечением».
Что ж, когда верующими стали все без разбора, дьявол и бесы получили доступ в крещеные, но слабые души.
Первые христиане знали, как дьявол и иже с ним бесы соблазняют людские души, однако их обличье оставалось им неведомо. Да это, похоже, и не интересовало их. Первые изображения дьявола появились лишь в VI—XI веках. Впрочем, и тогда они были очень редки. Лишь в XII веке художники, поощряемые церковью, начинают рисовать кошмарные, вызывающие ужас личины врагов рода людского.
В последующие века появляются полотна и книжные миниатюры, фрески и скульптуры, изображающие то дракона с семью головами и десятью рогами, то мрачную черную фигуру с головой пса или хищной птицы. А то и целое воинство (или, лучше сказать, стадо) бесов, скачущих на расправу с людьми.
Победной поступью «злейший враг рода человеческого», а за ним крадучись бесы вступают в литературу. «Было у сего ужасающего чудовища рук не менее тысячи, и каждая рука — длиною около ста локтей, а толщиною в десять»,— говорится в знаменитом «Видении Тнугдалла» (середина XII века).
«И я от изумленья стал безгласен, когда увидел три лица на нем... Росло под каждым два больших крыла, как должно птице, столь великой в мире». Таким видит дьявола Данте Алигьери (начало XIII века): нечестивая троица лиц, венчающая исполинское тело, вмерзшее в лед.
Забегая вперед, скажем, что особой реалистичной выразительности портреты дьявола и его служек-бесов достигнут в произведениях писателей-декадентов конца XIX— XX веков.
Вот одна из фантазий, оставленных Д. Джойсом: «В поле бродят какие-то существа: одно, три, шесть. Они бесцельно слоняются туда и сюда. Козлоподобные твари с мертвенными человеческими лицами, рогатые, с жидкими бороденками... Оскалом ехидного злорадства тускло светятся их старческие костлявые лица. Один кутается в рваный фланелевый жилет, другой монотонно скулит, когда его бороденка цепляется за пучки бурьяна. Невнятные слова срываются с их пересохших губ».
Итак, к своему несчастью, люди узрели, как выглядят вестники зла, готовые смущать и терзать их. Их образы мельтешили, пугая и назойливо напоминая о себе. Люди средних веков жили под непрерывным надзором бесов (но также и ангелов!), следивших за каждым их шагом, за каждым поступком.
«Существуют ли демоны, которые подстерегают людей?» — задается вопросом Гонорий Августодунский, немецкий богослов XII века, и сам же дает такой ответ: «Каждым грехом повелевают демоны, каковых с их чинами суть бесчисленное множество. Они постоянно склоняют души людей к пороку и доносят об их проступках своему князю».
К началу XIII века страх перед дьяволом постепенно охватил весь христианский мир. Дьявол соблазнял и преследовал людей, являясь им то в образе юной девы или статного красавца, то в своем подлинном виде, вперяя в них свои черные глаза, шевеля толстыми губами, клацая собачьими зубами, тряся козлиной бородой или мохнатыми острыми ушами.
Страх перед этим искусителем, кем бы он ни показывался — сладострастником или уродцем,— был так велик, что люди забывали про любовь к ближнему и подвергали себе подобных самым жестоким казням, стоило заподозрить их хоть в малейших сношениях с дьяволом.
По всей Европе начинают гореть костры, на которых сжигают «еретиков», «колдунов», «чародеев» — тех, кто ради блудных, земных корыстей заключает договор с нечистой силой, принимая обряд дьявольского крещения. Их легко отличить, ведь на их теле дьявол отпечатывает свой знак — красное или черное родимое пятно, твердое, как горошина.
Эпоха Возрождения кажется нам светлой, солнечной порой, однако именно теперь охота на ведьм достигает своей кульминации. В середине XIV века на Европу обрушивается эпидемия чумы. Страшная болезнь совершала дело гибели и разрушения с невиданной быстротой.
Целые города превращались в кладбища, селения пустели, дары природы погибали втуне, и скот, лишенный призора, дичал, разбегаясь по окрестным горам и лесам. Священники не успевали совершать отпущение грехов, и заупокойный колокол звонил с ранней зари до позднего вечера, пока не останавливался вовсе, будто бы сам пораженный недугом. «Бог послал черную смерь в наказание за наши грехи, дабы очистить мир от грешников, предавших душу свою сатане»,— твердила церковь, так объясняя бедствие, внезапно истребившее огромную часть европейского населения.
В конце XV века вера в незримую власть дьявола над людьми вылилась в форменную истерию. Приближался 1500 год, и эти круглые цифры навевали мысль о скором апокалипсисе. Большинство людей провидело близкий конец света и готовилось к тому, что «всем нам теперь воздастся за наши грехи».
Миллионы католиков готовились к худшему, как вдруг папа Иннокентий VIII явил им «виновника всех наших бед, губительного всему миру». Се — женщина, ибо все зло от нее. «Жены созданы для зла,— уверял понтифик, не знавший их.— Сатана соблазняет ими мужчин, дабы увлечь их в пасти ада. Женщина — это врата дьявола».
Защитить весь христианский мир от подобной опасности должна была инквизиция, преследовавшая всех отступников от веры. В ее застенках в течение нескольких веков жестоко расправлялись и с еретиками, и с колдунами, что снюхались с дьяволом. Победы над этими нечестивцами были решительны и блестящи.
Западноукраинский прозаик Степан Тудор привел в качестве примера подобных сражений на поле духа и плоти списки людей, сожженных в городе Вюрцбурге всего в течение трех лет XVII столетия (в те годы здесь состоялось 29 групповых казней).
«1-е сожжение, четыре лица: жена Либлера, старуха вдова Антерс, жена Гутброта, беременная жена Гекера; 2-е сожжение, четыре лица: старуха Байтлер, две чужеземки, старуха Шенкер... 4-е сожжение, пять лиц: жена бургомистра Глязера, жена Бринкмана, одна повитуха, старуха Руми, иноземец... 13-е сожжение, четыре лица: старый кузнец, старуха, десятилетняя девочка, ее младшая сестра... 16-е сожжение, шесть лиц: мальчик из Раценштейна, другой десятилетний мальчик, две дочки сожженного недавно старосты, его батрачка, жена Зайдлера...»
Лишь в конце XVII века священники, изгонявшие дьявола, перестали попутно сжигать тела несчастных жертв, что приютили этого незримого, но страшного постояльца. Начинается время профессиональных экзорцистов.
Многочисленные книги сообщают о чудесах, сотворенных этими неустрашимыми врагами сатаны. Насмешливые замечания некоторых ослепших в своей учености врачей, объяснявших странное поведение людей, одержимых дьяволом, каким-то психическим недугом, долгое время не воспринимались всерьез.
"Разве дело в болезнях, как бы их ни называли — эпилепсией или меланхолией",— риторически вопрошали священники,-"Всем и так ясно, что это бесы или княжащий ими дьявол мутит слабые рассудки людей!".
И все же в начале XVIII века панический страх перед силами ада понемногу слабеет. Тому были свои причины. Эпидемии чумы, так долго мучившие европейцев, приутихли.
Люди научились принимать меры против этой болезни и тем ускользали от «кары Господней». Конец света, так долго ожидавшийся и много раз пророчимый, все не наступал. Ошибки неистовых прорицателей лишь отбивали веру в несусветные прогнозы.
Успехи медицины, казалось бы, окончательно заставили дьявола притаиться, уступив человеческое тело деяниям ученых врачей. Для них все одинаково были пациентами, страдающими от психических заболеваний: что люди, одержимые дьяволом, что мистики, в экстазе узревавшие Бога. Так экзорцисты сменились врачами: психиатрами, психотерапевтами, психоаналитиками.
