23 августа 1956 года в американских газетах было опубликовано сообщение: "Впервые… ни одна женщина не посетила могилу Рудольфа Валентино в Голливуде".
Тридцатью годами раньше, по воспоминаниям Адольфа Цукора, главы кинокомпании "Парамаунт", "…тело было выставлено в Траурном зале Кэмпбелла на углу Бродвея и 66-й улицы. Сразу же собралась толпа в тридцать тысяч человек, состоящая главным образом из женщин. И когда полиция попыталась организовать толпу, разразились беспорядки, пожалуй самые жестокие за всю историю города. Несколько десятков конных полицейских разгоняли толпу, но женщины смазывали мостовую мылом, на которой поскальзывались лошади".
Тело положили в тройной гроб: серебряный, бронзовый и из ценных пород дерева. Этот гроб повезли через всю Америку в Лос-Анжелес. Поезд, в котором везли скончавшуюся "супер-стар", был специальный: ни одного живого пассажира. И на всем пути к этому поезду выходили такие толпы, каких не было даже во время похорон застреленного президента Авраама Линкольна.
На кладбище Сансет в Голливуде состоялись пышные похороны. По улицам в направлении последнего пристанища Валентино шла толпа из ста тысяч человек. И почти вся толпа состояла из женщин.
Была среди них и кинозвезда Пола Негри в огромной черной вуали - ее считали невестой актера. Рядом с ней, вся в белом, шла первая жена актера, Джин Экер. Дополнял скорбную процессию отряд чернорубашечников. Посланцы Бенито Муссолини несли огромный венок. На венке не было никаких фашистских приветствий. На нем были две даты: 6.5.1895 - 23.8.1926
И обе даты более чем символичны: Рудольф Валентино (Родольфо Гульельми) родился в год появления кинематографа Люмьеров, а умер за год до появления звукового кино.
В городке Кастелланата на юге Италии, где он родился, царила нищета, и, стало быть, кинокарьеру сделать не мог никто. Он эмигрировал в Америку. В Нью-Йорке работал мойщиком посуды, садовником, уличным торговцем, почтальоном, ходячей рекламой "сэндвич" и еще бог весть кем. Он научился прекрасно танцевать и стал профессиональным танцором "Жигало" в кафе "Максим". Кинокарьеру начал статистом у Дэвида Гриффита. Первую значительную роль сыграл в "Замужней девственнице" Эммета Флинна. "Четыре всадника Апокалипсиса" сделали Валентино известным в США и за их пределами.
Кинокритик Луи Деллюк писал: "Кадры салуна-дансинга в Буэнос-Айресе, где Рудольф Валентино так блестяще кружит в танце продажную Долорес, искрящуюся радостью, задорную, остроумную, порывистую. В этом эпизоде вновь ожила джеклондовская атмосфера Томаса Инса. Все остальное - это цепь неудач…"
И самой выдающийся "неудачей" оказался феноменальный финансовый успех "Четырех всадников Апокалипсиса". Затратили на постановку фильма шестьсот сорок тысяч долларов, а принес он четыре с половиной миллиона. Рекорд за всю историю немого кино!
Но Деллюк был прав, отметив крайне низкие художественные достоинства этого гигантского произведения. И если бы не Рудольф Валентино, то суперколосс потерпел бы сокрушительный провал. Итальянец спас кинокартину своим очарованием, правильными чертами лица "греческого бога", взглядом, поразительно томным из-за сильной близорукости, волосами, блестящими от бриолина, "экзотическим костюмом гаучо и особенно чувственностью и совершенством исполнения аргентинского танго, считавшегося танцем настолько развратным, что епископы запрещали верным католикам танцевать его".
Все эти качества были невероятны по силе воздействия на женскую часть американской и, пожалуй, всемирной аудитории. Молодые девушки и взрослые гражданки мечтали о Рудольфе. Он же спасался от поклонниц бегством по крышам отелей, сваливал от них через черные ходы, какие-то подземелья, и прибытие поездов, в которых ездил Валентино, засекречивалось так, как не засекречивались самые важные государственные тайны. Но всякий раз отели и поезда осаждали тысячи дам, считавших первым и единственным делом жизни увидеть кумира, дотронуться до него, а если уж особенно повезет, то оторвать на память пуговицу. И когда он в нью-йоркской больнице скончался от перитонита, несколько женщин покончило с собой.
У него были роскошные виллы. У него были обширные гардеробы, набитые шмотками; были большие автомобили, прилежные слуги, секретари и сверкающие драгоценности. Он был богат, несчастен в любви, и одна из его любовниц, бросившая его, была красивой женщиной русского происхождения.
Он по детской привычке любил жевать лук и жевал его целыми днями. Он рано начал лысеть, страдал от этого и красил волосы какой-то черной краской, от которой оставались пятна на наволочке. И отошел в мир иной. Как раз тогда, когда, казалось, достиг уже тех высот, откуда могло начаться его личное восхождение к настоящим победам в области настоящего искусства.
Тысячи и тысячи женщин писали ему письма: кухарки, секретарши, миллионерши, чужие жены, белые, негритянки, японки, учительницы, актрисы, машинистки, сценаристки… Несколько писем прислали монахини. И (по легенде) одна из них явилась инициатором того, что в Италии, на родине Рудольфа Валентино, в 1960 году установили памятник. Печальный монумент кинокумиру, оставившему столь очевидный след в истории массового человеческого сумасшествия.
