Если заботиться о душевном равновесии, лучше об этом и не думать. Ведь куда спокойнее, когда без всех этих мыслей, когда просто проснулись, вместе позавтракали, чмокнулись для порядка, расстались до вечера, а там снова - вместе за стол, вместе в постель и далее в том же духе, как и положено в крепкой семье. Все путем, все счастливы, все с улыбочками, верой в светлое будущее и одновременным искренним оргазмом. Сказка, а не жизнь! А как в голове, что там на самом деле... Да зачем все это нужно!
"Нужно, нужно!", - словно черт из табакерки выпрыгивает тут же Кирилл Серебренников. Сдается, в душе он садист. Кажется, ему нравится подобраться поближе и расковырять ваши едва затянувшиеся и только переставшие ныть раны до самого мяса, до нерва, когда терпеть уже невозможно. Какие там семейные идиллии! Какие душевные гармонии! Нет ничего. Есть лишь мрак, боль, страсть, обман, грех и смерть. Все остальное - придуманная людьми ширма, за которой спрятана правда жизни.
Например, двое случайных знакомых узнают о том, что их супруги являются любовниками. Это открытие заставляет их совершать поступки, на которые они не решились бы ранее. Ревность или страсть, месть или прощение? Герои ищут основы для новой жизни, но сделать это нелегко - измена подчиняет все их поступки своей логике. Измена - вот что скрывает каждый. Разве нет?
"Измена" Серебренникова не открывает в этом смысле ничего нового, но как-то удивительно точно показывает чувства и тех, кто, и тех, кому. Не осуждая, не оправдывая, будто отвлеченно, а потому более объективно. Этому немало способствуют и выбранные на главные роли актеры, специально не затертые до дыр сериалами, светскими хрониками и рекламами.
Если кто здесь и известен, так разве что Альбина Джанабаева, да и то не лицедейством (это ее кинодебют), а участием в группе "ВИА-Гра". Имена остальных никому ничего не скажут. Смотришь на них как на обычных людей. Вон, как на соседку снизу или коллегу по работе. Потому и верится лучше. Верится даже не в картинку, хотя и она достойна всяческих похвал, а в скупые строчки изложенного в релизе содержания...
Он не знает о ней ничего. Она знает о нем все, или, во всяком случае, самое главное - у его жены роман с ее мужем. Внешне ничто не свидетельствует об измене, но она бесстрастно предъявляет улики: вот их скамейка, вот их столик в кафе, вот их номер в отеле, а вот и они сами. И вот перед нами предстают два человека, у которых теперь вместо сердца пустота, которую не заполнить ничем. Она в самоубийственном отчаянии ест землю, он мертвой хваткой вцепляется в нее, воображая себя то ли ее подельником, то ли партнером.
Что они надеются получить взамен погибшей любви, кроме ледяного холода и обоюдной неловкости? Герои не знают ответа на этот вопрос, но общая потеря связывает их крепче страсти. Спустя годы, невзирая на обстоятельства, снова и снова они пытаются привести свою мучительную историю к какому-либо финалу. Впрочем, какой тут может быть финал...
Их отношения так и не складываются во что-то большее, их притяжение - не чета любви партнеров-изменников. Все плохо, грязно, нервно и бесцельно. "У нас кино про любовь и смерть. Один кадр - е...ля, другой - труп", - рассказывает Серебренников. Ну, да. Счастливого завершения ждать не приходится.
"Аудитория явно не хочет узнавать себя в фильмах, которые ей предлагает российский кинематограф. Ни в пропагандистском кино, ни в так называемой чернухе. Я ищу язык, пытаюсь нащупать точки узнавания", - объясняет автор. И ведь находит: узнавание происходит почти мгновенное.
"Я снимал фильм-катастрофу об отношениях между мужчиной и женщиной. Двигатель сюжета - измена. Это фильм о скрытых эмоциях и мыслях. О том, что, возможно, даже не имеет названия. В нашем фильме нет города, нет ни друзей, ни врагов. Есть только воздух измены, пространство измены, плоть измены. Все подчеркивает лишь страстное желание главных героев не быть одинокими, их инстинктивную жажду любить", - откровенничает режиссер.
Одиночество и жажда любви - неужели хоть кого-то миновали эти чувства? Просто проснулись, вместе позавтракали, чмокнулись для порядка. Да-да, так оно и есть. Ну, если посмотреть правде в глаза...
