Антонио Канова - один из самых значительных итальянских скульпторов XVIII-XIX столетий. Канова родился 1 ноября 1757 года. Сын бедняка-каменотеса, Антонио рано осиротел и поступил в услужение к венецианскому сенатору Фалиеро. Этот последний доставил ему возможность учиться ваянию. Первые работы Антонио относятся к 1773 году. Наиболее ранняя из них - статуя Орфея, выполненная ваятелем еще в юности. Когда умерла жена Орфея, Эвридика, он спустился в подземный мир, в царство мертвых, и своей игрой и пением настолько растрогал богиню загробного мира Персефону, что она вернула ему жену. Но Орфей должен был выполнить одно условие - не оборачиваться, не смотреть на идущую следом Эвридику, пока они не выйдут из царства мертвых. Орфей не выдержал, оглянулся и потерял жену навсегда. Скульптор сумел передать сложный изгиб фигуры в сильном повороте, ужас, написанный на лице Орфея, увидевшего, что его жена снова исчезает в царстве теней.
В 1779 году Канова создает скульптурную группу «Дедал и Икар», которая строится на противоположности двух больших зон - светлого и темного. Светлая зона - это фигура мальчика, несколько выступающая вперед и немного повернутая вправо. Согнутая, как бы входящая фигура старика образует темную зону. Канова строит две фигуры как две противолежащие, но касающиеся по вертикальной оси кривые линии и добивается, таким образом, равновесия и нужных пропорций, а не только создает контраст света и тени.
В том же 1779 году Канова едет в Рим изучать античное искусство. Вскоре молодой художник занял выдающееся место среди тогдашних ваятелей, и известность его росла с появлением каждого нового произведения, распространяясь далеко за пределы Италии. Со всех сторон от царственных особ и вельмож сыпались к нему заказы. Папа Пий VII в 1780 году сделал его главным смотрителем всех художественных памятников в своих владениях.
Между 1782 и 1787 годом Канова создал надгробие Клименту XIV в церкви Санти-Апостоли. Надгробие Климента XIV - первое, что он выполнил, после того как изучал античную скульптуру в Риме и Неаполе. Легко заметить, что здесь, как потом и в надгробии Климента XIII Реццонико (1787-1792), Канова исходил из типа надгробного монумента Бернини.
В его надгробии нет симметрии, а есть направленное движение от аллегорической фигуры «Кротости», сидящей справа внизу, к стоящей фигуре «Умеренности» слева, от нее движение направлено вверх и в центр, к фигуре папы. Чтобы проследить за движением, намеченным художником, взгляд должен изменять свое направление - сначала подняться, затем свернуть и проникнуть в небольшую, но ясно выраженную глубину гробницы с чередующимися планами от постамента до фигур.
Гробницу венчает фигура папы, опирающегося на спинку трона, с протянутой вперед благословляющей рукой, которая почти выходит за границы идеального пространства гробницы, чисто условно замыкающего пределы фигурной группы с помощью геометрической гармонии скрещивающихся линий диагоналей. Тогда же он создает и множество статуй и рельефов, которые наилучшим образом отражали характер его интерпретации и способа прочтения античности.
Канова принадлежал к тем, кто рассматривал античное искусство, как норму и идеальный образец, но не как форму для выражения актуальных мыслей и чувств. Каждое очередное произведение Кановы вызывало восторг любителей, но в то же время как будто помогало им отвлекаться от своей бурной эпохи. Канова, прежде всего, стремился воплотить идеал красоты, понимаемый, как гармоническое сочетание плавных линий, ясных форм, сдержанных движений. Он как бы сверялся постоянно в своем творчестве с античностью - такой, какой она рисовалась на основе уже найденных памятников.
Но, вероятно, не сознавая этого, он вносил в свою скульптуру черты, подсказанные собственным пониманием красоты: грацию, воздушность, мягкость и сплошь и рядом известную вялость - нейтральность образов, расплывчатость характеристик, заглаженность форм. Большинство произведений, создавших мастеру громкую славу, навеяны античными мифами и преданиями.
Геба, юная богиня, дочь Зевса, изображена Кановой с чашей и кувшином - она разносит на пирах олимпийских богов нектар и амброзию, их божественную пищу. Клубящиеся очертания облаков, с которых спускается Геба, переходят в развеваемые ветром складки ее одежды - они трепещут, обвивая ноги богини. Кажется, что сильный встречный ветер плотно прижимает к ее телу легкую прозрачную ткань. В позе летящей Гебы передано стремительное движение, но ее прекрасное юное лицо безмятежно спокойно. Канова считал, что именно такой изобразил бы богиню древнегреческий ваятель.
В скульптурной группе «Амур и Психея» юный крылатый бог любви Амур, полюбивший девушку Психею, пробуждает ее от сна. Слетев с неба, юноша легким движением склоняется над спящей, а она, еще не вполне очнувшись, протягивает к нему руки. Группа «Поцелуй Амура» великолепно развернута в пространстве, она меняется, «играет», дает все новые и новые аспекты зрителю, который обходит ее с разных сторон.
Париса, похитителя прекрасной Елены, виновника Троянской войны, Канова изображает изнеженным самовлюбленным юношей. Он стоит в небрежной позе, слегка опираясь на древесный пень. Его стройное тело лениво изогнулось, губы чуть тронуты улыбкой. Современники Кановы считали, что эта статуя, сделанная им, как и фигура Гебы, для жены Наполеона Жозефины, достойна стоять рядом с самыми прекрасными античными памятниками.
Скульптура Кановы пользовалась большой популярностью и за виртуозность исполнения. Произведения его грациозны и декоративны. Говоря о лепке Кановы, Дж. К. Арган замечает, что она «глубоко контрастная, рваная, как бы состоящая из интенсивно освещенных маленьких выступающих плоскостей и глубоких, почти черных впадин. Такая лепка не растворяет поверхность, а как бы создает пластическую форму изнутри, как если бы изнутри, а не извне шел свет, при этом восприятие зависит не от изменения условий, а от силы, с которой форма воздействует на зрительное восприятие».
И еще одно из выдающихся качеств Кановы выделяет Арган - «это точность дистанции, которая так нравится зрителю, его восприятия фигуры и пространства, как единого целого, как неизменной формы, основанной на его собственном и неизменном отношении к природной реальности. С любой точки зрения, при любом освещении ценность скульптуры, а, следовательно, и значение, всегда будут одними и теми же».
С 1802 года итальянский мастер работал в Париже. Сюда его пригласил Наполеон, желая сделать своим официальным скульптором. В работах Кановы того времени нет и тени «красноречия» и лести по отношению к императору. Канова руководствуется только одним идеалом - идеалом искусства, для кого бы он ни работал: для Наполеона, папы или императора Австрии.
Канова был сторонником лозунга «исправляй природу по античному образцу», но античное искусство он исправлял на свой лад, настойчиво стремясь к изяществу, мягкости, нежности. Иногда он стремился быть драматичным («Геркулес и Лихас», 1796) или величественным (надгробие эрцгерцогини Марии-Кристины, 1798-1805, Вена, церковь августинцев).
Больший интерес представляет мраморная статуя «Мир» (1811-1814), которую Канова исполнил по просьбе русского дипломата и мецената Н.П. Румянцева. Девиз, начертанный на родовом гербе Румянцевых, гласил «Не только оружием». Румянцевы принимали участие в заключении перемирий России со Швецией и Турцией. Именно эти события и предложил увековечить в мраморе русский заказчик скульптору.
«Сохранившиеся модели из глины и гипса, - пишет В. Евдокимова, - свидетельствуют о том, что над скульптурой ваятель упорно работал в течение нескольких лет. Подражая античным канонам, Канова изобразил Мир в образе молодой крылатой женщины, попирающей змею. Левой рукой она опирается на жезл, а правой облокачивается на колонну, где высечены названия и даты мирных договоров. Благородство и спокойствие выражены в уверенной позе богини, безмятежных чертах лица, плавно струящихся складках драпировки. Выразителен силуэт крыльев с детально проработанным оперением.
Мастер умело использует различные приемы обработки камня на колонне и жезле поверхность мрамора отполированная, блестящая, на теле - матовая, на чешуе змеи - шероховатая».
Русский поэт и переводчик Н.И. Гнедич восторженно воскликнул «Прелестное создание! Существо, блистающее юностью, жизнью и красотою! Неужели рука, вооруженная молотом и железом, произвела тебя» Далее он сообщал, что «статуя Мира, по признанию самого Художника, вместе с его Венерою, деланною для Флоренции, есть лучшее его произведение».
Европейская слава, которую завоевал художник, позволила ему после падения Наполеона вести переговоры и добиться возвращения произведений искусства, вывезенных из Италии французами. В благодарность за это, равно как и за его необычайный художественный талант, Пий VII приказал вписать его имя в золотую книгу Капитолия и пожаловал ему титул маркиза д`Искиа.
Несмотря на эти почести и благорасположение со стороны папы, знаменитый скульптор вследствие своей размолвки с кардиналами покинул Рим, и последние годы своей жизни провел на родине, в Поссаньо, близ Бассано. Здесь он построил большую круглую церковь, в которой сумел соединить в цилиндрическом объеме церкви и портике два высочайших образца классической архитектуры - Пантеон и Парфенон.
Умер Канова в Венеции 13 октября 1822 года.
