По натюрмортам и жанровым сценкам Мане можно судить о богатстве тогдашней французской кухни. Впрочем, Мане любил не только кулинарные удовольствия…
Парижские чревоугодники
Во второй половине ХIХ века ресторанное дело в Париже достигает невиданных высот. Три всемирные выставки – 1855, 1867 и 1878 гг. – прививают французам вкус к гастрономическим открытиям; каждое утро лучшие продукты из провинции и из-за границы доставляются на новый огромный рынок Лез Аль.
По вечерам парижские бульвары светятся сотнями огней: "Тортони", "Риш", "Англэ" или "Мэзон д’Ор" всегда полны посетителей. Конечно, среди художников немало тех, для которых и жареная картошка – славный ужин, но Мане не принадлежит к их числу. Выходец из состоятельной семьи, он одинаково комфортно чувствует себя и в пригородном кабаке, и в салоне Вефура. Мане постоянно ругают критики, и вдруг приходит оглушительный успех. Репродукции его "Кружки пива" продают на каждом углу, а вскоре картина становится вывеской одной из пивных в Латинском квартале: изображенный на ней толстяк выглядит блестящим знатоком операций с солодом и дрожжами, в результате которых получается забористый портер и крепкое пиво фламандских гезов.
Основным сюжетом полотен Мане становятся сценки в кафе, которые одновременно были и клубами. После еды мужчины играли в бильярд, домино или безик. Их спутницы потягивали настойку со сливой или вишнями. Порядочные женщины не должны были употреблять другие напитки в общественных местах, а также курить. Сигарета во рту означала, что женщина придерживается свободных взглядов…
Завтрак на траве
Мане с юности любил атмосферу флирта. Уже в восемнадцать лет он завел себе любовницу: ладная голландка Сюзанна Ленхоф обучала юношу музыке (Эдуард женится на ней спустя многие годы, после смерти отца – противника мезальянса). По воскресеньям Мане возит подругу и сына Леона (из соображений приличия они выдают его за брата Сюзанны) в модное местечко Аржантей, где можно кататься на лодке и удить рыбу. Сена – отличная река. Рыбу ловят и в городе; парижане обожают жареных пескарей. Их готовят во всех харчевнях на мостах от Берси до Пасси, а едят руками. У влюбленных даже есть забава – совместное поедание одной рыбки: каждый старается откусить хрустящий кусочек побольше. Поцелуй неизбежен…
Май – июль – сезон раков. К ночи раки собираются под корнями прибрежных ив, и их ловят при свете фонарей. Занимаются этим студенты ради заработка. К концу лета пескарей и раков сменяют лягушки. Для еды используют только заднюю часть спинки и ляжки. Их жарят в масле с луком-шалотом и подают с куриным соусом и вином "Сомюр" из долины Луары. Охотой на лягушек увлекается и богатая молодежь: для нее это развлечение.
Однажды Сезанн и Золя обнаружили дикое количество лягушек на дальних островах. В следующий раз они захватили с собой Мане. Увидев место, он сразу понял, что оно идеально подходит для фона задуманной им картины "Завтрак на траве": небольшая поляна, густые деревья, река… Он представил, как на обнаженную девушку падает тень; ее подруга вынимает из воды припасы, которые сохраняются там от жары... Это будет дыня, заячий паштет, жареная курица, бутерброды с сыром и персики.
Любимые места
Холсты и краски Мане покупает в лавке на улице Батиньоль. Рядом, в доме №11, открывается кафе "Гербуа", и Мане иногда завтракает здесь взбитыми яйцами, бифштексом с кресс-салатом и фруктами, заканчивая трапезу фирменным "напитком славы" – половиной чашки кофе пополам с алкоголем. Мало-помалу кафе "Гербуа" становится местом встреч художников. Они собираются тут почти ежедневно, а по пятницам обязательно.
Мане остается верен и "Тортони": это заведение, существующее с 1798 года, сохраняет дух элегантности и легкости прошлого. В его буфете можно мгновенно получить знаменитое фрикасе из цыпленка или мясо в желе с бокалом романского пунша. Правда, если хочешь по-настоящему напиться, лучше отправиться в бар "Фоли-Бержер", где за стойкой с винными бутылками стоит прелестная Сюзон; теперь благодаря кисти Мане она известна всем.
Одно время художник ежедневно наведывался в кабаре "У папаши Латюиля" на авеню Клиши. Хозяин изобрел замечательный способ приготовления соте из цыпленка, который сразу оценили гурманы (этот рецепт до сих пор входит в меню многих именитых парижских ресторанов). Сын Латюиля тоже позировал Мане, и большую часть гонорара за картину художник проел, заказывая цыплят, жареную корюшку и паштеты фуа-гра.
На большие официальные приемы в Палате депутатов Эдуарда Мане приглашал глава правительства Гамбетта, друг его юности. На приемах работали повара высочайшего класса, создававшие из продуктов настоящие скульптуры и причудливые замки. Мане пленяла фантазия в названии блюд. Как заря был нежен соус "Аврора"; как известная куртизанка – красив картофель "Анна"; остры, как модный автор, яйца "Галеви"; а сочные блинчики "Жиль Блаз" с различными начинками напоминали о популярном журнале…
Искусство принимать гостей
Супруги Мане любят приглашать гостей на музыкальные вечера. Умение принять считается искусством, а качество стола – делом чести семьи. Экзотические закуски, супы, жареные блюда и сложные десерты сменяют друг друга; за чаем царит бриошь. Ее подают с густым компотом и фруктовым мармеладом, как и другую звезду чайного стола – миндальное пирожное "Женуаз". Мане много раз рисовал бриошь. Столетие спустя бриошь не утратила своей привлекательности. Ее готовят как в домах буржуа, так и в простых семьях; только теперь богачи украшают ее живой, а бедняки – бумажной розой.
Еще одно модное угощение эпохи Мане запечатлел в картине "Фрукты и дыня на буфете": дыню очищали от семечек, наполняли земляникой, закрывали и выдерживали сутки на холоде перед подачей на стол.
Семейные праздники, конечно, хорошо, но за вдохновением Мане ходил, как было принято, в салоны дам полусвета. Эти прелестные создания питались в основном салатом и воздухом времени, но посетителям не отказывали в удовольствиях плоти. У Нины де Каллиас мужчинам традиционно наливали в чай кирш (вишневую водку), а в особых случаях угощали шампанским. Шампанское как раз вошло в моду; к нему обычно подавали устрицы во льду. Не забывали и о салате из трюфелей с яичными белками, который советовал есть Казанова при угасании сил.
В большом почете у стареющих ловеласов были блюда из молодых голубей, которых выращивали для кухни на многих парижских голубятнях. Птицы должны были быть в самом нежном возрасте – те, которые еще не умели летать. Если дамы сомневались в мастерстве своих поваров и кухарок, то посылали за провизией к Шеве. Его индейки и ананасы, трюфеля и жиго, гамбургская говядина и пармская ветчина удовлетворяли самый взыскательный вкус. Возлюбленная Мане Мэри Лоран считала, что сочные и тщательно приготовленные блюда замедляют старение организма. Они придают глазам блеск, коже – свежесть, а мускулам – силу. Люди, которые любят и умеют поесть, выглядят на десять лет моложе тех, кому эта радость чужда. И Мане, разумеется, эту теорию разделял.
